Памятник Комудваны – это крупное палеонтологическое местонахождение, на территории которого расположена стоянка первобытного человека эпохи верхнего палеолита. В настоящее время археологические материалы, обнаруженные на стоянке Комудваны, являются свидетельствами самого северного проникновения человека на территорию Западной Сибири в позднеледниковую эпоху (⁓22–12 тыс. л.н.). Стоянка расположена в Октябрьском районе ХМАО–Югры, в 8 км к юго-западу от бывших юрт Комудвановских, на правом берегу устьевой части р. Манья (правый приток р. Большая Обь), ~400 м выше места ее впадения в Обь (рис. 1, 2). По геоморфологическим и топографическим характеристикам на территории памятника выделены три участка, где обнаружены находки: террасовый, мысовой и пойменный (рис. 3). Во время половодий пойменный участок полностью затапливается (рис. 4) и вода подступает к подножью I надпойменной террасы – террасовый и мысовой участки. В отложениях I надпойменной террасы зафиксирован культурный слой стоянки.
Памятник открыт в 2015 году сотрудниками Музея Природы и Человека (г. Ханты-Мансийск) как палеонтологическое местонахождение, а в 2016 году совместно с фаунистическими находками обнаружены первые археологические материалы каменного века [Макаров, Резвый, 2018]. На начало 2025 года на памятнике проведено 6 экспедиций, в которых кроме специалистов Музея Природы и Человека приняли участие ведущие специалисты ИАЭТ СО РАН, ИГМ СО РАН и ТГУ (рис. 5-9). За 6 полевых сезонов заложены 1 траншея, 12 шурфов общей площадью 50 кв.м и 6 зачисток.
Кости позднеплейстоценовых животных обнаружены на всей территории устьевой части поймы р. Манья, но наибольшая концентрация палеонтологических находок (567 экз.) (Рис. 10), а также фрагмент «пластинки» бивня мамонта со следами искусственной обработки (Рис. 14, 1) зафиксирована на современной дневной поверхности и в верхней части пойменных отложений правого берега реки, непосредственно напротив террасового участка памятника (рис. 3). Участок поймы с высокой концентрацией находок получил название пойменный. В границах пойменного участка среди определимых палеонтологических находок 97,7 % принадлежат мамонту (Mammuthus primigenius Blum.) (≥13 особей), что условно позволяет отнести памятник к «мамонтовому кладбищу». Кроме мамонта обнаружены кости шерстистого носорога (Coelodonta antiquitatis Blum., ≥2 особи), северного оленя (Rangifer tarandus L., ≥1 особь), лошади (Equus sp., ≥1 особь) и бизона (Bison sp., ≥1 особь). Среди собранных остатков животных отсутствую зубы и крупные фрагменты черепов и бивней. На территории пойменного участка каменный инвентарь не обнаружен ни в поверхностном залегании, ни в 3 шурфах, ни в ходе промывки донных отложений ручья.
Расположение участка с высокой концентрацией костей позднеплейстоценовых животных вблизи террасового участка памятника позволило предположить переотложение и проецирование костей на поверхность современной поймы в результате размыва I террасы, в отложениях которой зафиксировано 3 костеносных уровня. Результаты геологических исследования и радиоуглеродного датирования костей с пойменного участка свидетельствуют о формировании палеонтологического местонахождения после 20 тыс. л.н и до 12,1 тыс. л.н. [Макаров и др., 2022].
Террасовый участок – это слабонаклоненная в северо-западную сторону поверхность I надпойменной террасы, высотой от 18 до 21 м, расположенная на 2-5 м выше меженного уровня воды в р. Манья и, примерно, на 7 м выше меженного уровня воды в р. Большая Обь. На террасовом участке обнаружено 3 уровня залегания костей: верхний – 155 экз., принадлежащих мамонту (≥3 особи); средний уровень – 5 фрагментов трубчатых костей северного оленя (?), вероятно, принадлежащие 1 особи; нижний уровень – 3 фрагмента ребер млекопитающего, предварительно отнесенных к одной особи (Рис. 11).
В верхнем костеносном уровне, представлены неопределимые фрагменты костей (42,3%) и обломки ребер (37,7%), эпифизы костей передних (4,5%) и задних (7,7%) конечностей, фаланги (5,2%), фрагменты не вральных дуг позвонков (2,6%). Преобладание костей с малым индексом пищевой ценности [Каспаров, Нехорошев, 2018], а также находки каменного инвентаря и фрагмента ребра с порезами позволяют предположить выполнение первобытным человеком на данном участке памятника операций по разделке фрагментов туш животных [Макаров и др., 2022]. Данное предположения является предварительным и заслуживает отельных исследований.
Верхний костеносный уровень также является и культурным слоем, поскольку в нем зафиксированы археологические находки: каменный инвентарь и фрагмент бивня мамонта со следами продольного раскалывания (Рис. 12, 13). Мощность культурного слоя составляет от 30 до 40 см. Каких-либо признаков жилищ, очагов, зольников, хозяйственных ям, западин, скоплений или иных структур антропогенного происхождения в исследованной части культурного слоя на памятнике пока не выявлено, что вместе с малым количеством каменного инвентаря указывает на кратковременность обитания первобытного человека на данном участке памятника.
Радиоуглеродные датировки палеонтологических находок из культурного слоя (верхний костеносный уровень) указывают на время его формирование в период от 15,3 до 14,1 тыс. л.н. Наилучшим образом о времени присутствия человека на террасовом участке памятника говорит возраст фрагмента ребра с насечками ⁓14,5 тыс. л.н. (Рис. 14, 2) [Макаров и др., 2022], что соответствует периоду глобального потепления климата Беллинг.
Средний костеносный уровень, залегающий, примерно, на 1,2 м ниже верхнего, зафиксирован только в шурфе 14 и представлен лишь 5 фрагментами трубчатых костей северного оленя. В настоящее время радиоуглеродные датировки этих находок еще не получены. Никаких археологических находок в среднем костеносном уровне не зафиксировано.
Нижний костеносный уровень, обнаруженный примерно на 3,1 м ниже верхнего, зафиксирован только в зачистке 1 и представлен лишь 3 находками, определенных как фрагменты ребер небольшого млекопитающего. Радиоуглеродное датирование находок из нижнего костносного уровня позволило определить время его формирования ⁓20,4 тыс. л.н. Никаких археологических находок в нижнем костеносном уровне не зафиксировано.
Мысовой участок это выположенная оконечность небольшого мыса, ориентированного в северо-северо-западном направлении, высотой ⁓19–18 м над уровнем моря. Участок расположен в 60-ти метрах в юго-западном направлении от террасового участка, между которыми археологические материалы пока не обнаружены, а палеонтологические находки встречаются в единичном числе. На мысовом участке в шурфе 5 в одном геологическом слое, делювиального генезиса, зафиксировано 11 экз. костей, очень плохая сохранность которых не позволила установить их видовую принадлежность. Вместе с костями обнаружены отщеп и 3 осколка из кварцита (Рис. 15). Геологические исследования, проведенные на территории памятника, указывают на возможность формирования культурного слоя мысового участка в результате переотложения части культурного слоя, фрагмент которого исследован на террасовом участке памятника, что позволило объединять каменный инвентарь этих участков в единый культурно-хронологический комплекс [Макаров и др., 2022].
Каменный инвентарь со стоянки Комудваны представлен 28 экз. (находки на террасовом и мысовом участках): пластинчатый отщеп, отщепы (9 экз.), осколки и обломки (17 экз.), чешуйка. К орудиям (5 экз.) отнесены остроконечный отщеп с ретушью и сколы с ретушью утилизации, а также обломок с ретушью утилизации [Лещинский и др., 2024] (Рис. 16). Орудия обнаружены только на террасовом участке памятника. Каменный инвентарь немногочисленный и не позволяет сделать выводы о его культурной принадлежности.
Наиболее выразительной находкой является фрагмент бивня мамонта (29,2×6,1÷5,1×5,0 см) со следами продольного расщепления («разламывания», по терминологии Г.А. Хлопачева и Е.Ю. Гири) [Хлопачев, Гиря, 2010], обнаруженный in situ в культурном слое на террасовом участке [Макаров, Резвый, 2018] (Рис. 14, 5). На его поверхности фиксируются частично сохранившийся цементный слой, негативы двух продольных сколов по всей длине фрагмента. Данный фрагмент можно интерпретировать как нуклеус для получения бивневых стержней или пластин [Питулько, Павлова, Никольский, 2015].
Учитывая весь комплекс находок и тафономию обнаруженных археологических и палеонтологических материалов стоянка Комудваны определена как кратковременный лагерь, связанный с местонахождением мамонтовой фауны, где мог происходить сбор бивневого сырья и разделка туш животных [Макаров и др., 2022].
Расположение памятника в непосредственной близости от скопления костей позднеплейстоценовых животных (среди которых более 95% принадлежат шерстистому мамонту), датировка (поздний этап верхнего палеолита), малочисленность каменного инвентаря и его мелкие размеры (не более 5 см) сближают его с большинством позднепалеолитических памятников Западно-Сибирской равнины [Кащенко, 1901; Петрин, 1986; Зенин, 2002; Деревянко и др., 2003] и Урала [Сериков, 2007, Павлов, 2016]. Стоянка Комудваны выделяется местоположением на низких гипсометрических уровнях (⁓20 м над уровнем моря и около 4-5 м над меженным уровнем воды), что сближает ее со стоянкой Луговское, которая также является и самой ближайшей и близкой по времени функционирования финально-палеолитической стоянкой, расположенным в 350 км к юго-востоку. Большая часть территории памятника разрушена природными процессами, а кости в анатомической последовательности на территории памятника пока не зафиксированы. Скопление костей формировалось на протяжении длительного времени с ⁓20,4 до 12,1 тыс. л.н., а присутствие человека наиболее достоверно относиться к ⁓14,5 тыс. л.н. Вероятнее всего, что человек посещал «мамонтовое кладбище» для сбора костей и бивней, которые он использовал для изготовления бытовых и ритуальных предметов, охотничьего вооружения и производственного инвентаря, украшений и элементов одежды. В настоящее время достоверных оснований для выделения более чем одного эпизода функционирования стоянки не обнаружены.
Археологический и палеонтологический материал, залегающий как in situ, так и на современной дневной поверхности, а также представительная серия радиоуглеродных датировок (10 дат) [Макаров и др., 2022] позволяют рассматривать эту стоянку, вместе со стоянкой Луговское [Зенин и др., 2006; Лещинский и др., 2006], в качестве опорного объекта для изучения процессов раннего освоения человеком северных районов Западной Сибири.
С.С. Макаров,
С.н.с отдела археологии
Список упоминаемой литературы:
Деревянко А.П., В.И. Молодин, В.Н. Зенин, С.В. Лещинский, Е.Н. Мащенко Позднепалеолитическое местонахождение Шестаково. Новосибирск, Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН. – 2003. – 168 с.
Зенин В.Н. Основные этапы освоения Западно-Сибирской равнины палеолитическим человеком // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2002. – № 4 (12). – С. 22–44.
Зенин В.Н., Лещинский С.В., Грутес П.M., Надо М.-Х. Геоархеология и особенности материальной культуры палеолитического местонахождения Луговское. Археология, этнография и антропология Евразии. – 2006. – №1 (25). – С. 41–53.
Кащенко Н.Ф. Скелет мамонта со следами употребления некоторых частей тела этого животного в пищу современным ему человеком. – СПб.: Типография Императорской Академии наук], 1901. – [2] 60 с. – (Записки Императорской Академии наук по физ.-мат. отделению. – Т. XI, № 7).
Лещинский С.В., Мащенко Е.Н., Пономарева Е.А., Орлова Л.А., Бурканова Е.М., Коновалова В.А., Тетерина И.И., Гевля К.М. Комплексные палеонтолого-стратиграфические исследования местонахождения Луговское (2002-2004 годы). Археология, этнография и антропология Евразии. – 2006. – №1 (25). – С. 54–69.
Лещинский С.В., Бурканова Е.М., Зенин В.Н., Макаров С.С., Резвый А.С. Эпоха палеолита центральной области Западно-Сибирской равнины // Академическая история Югры в 8 т. Том 1. Древняя Югра с начала заселения до конца I тысячелетия н. э. – Ханты-Мансийск: АО Изд. дом «Новости Югры», 2024. – С. 110–155.
Макаров С.С., Резвый А.С. Стоянка Комудваны – новый памятник палеолитической эпохи в среднетаежной зоне Западно-Сибирской равнины. // Человек и Север: Антропология, археология, экология. –Тюмень, 2018. –Вып. 4. –С. 143–149.
Макаров С.С., Зольников И.Д., Анойкин А.А., Резвый А.С., Васильев А.В., Выборнов А.В., Перфильев С.С. Результаты полевых археологических исследований на стоянке финального палеолита Комудваны в 2021 году. // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. – Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2021. – Т. XXVII. – С. 176–181.
Макаров С.С., Зольников И.Д., Резвый А.С., Анойкин А.А., Зенин В.Н., Лещинский С.В, Васильев А.В. Стоянка финального палеолита Комудваны в долине нижней Оби: геоморфология, палеонтология, археология. // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2022. – № 1 (50). – С. 23–32.
Павлов П.Ю. О первоначальном заселении севера Урала // Уральский исторический вестник. – 2016. – № 2. – С. 50–60.
Петрин В.Т. Палеолитические памятники Западно-Сибирской равнины. Новосибирск: Наука. – 1986. – 142 с.
Питулько В.В., Павлова Е.Ю., Никольский П.А. Обработка бивня мамонта в верхнем палеолите Арктической Сибири (по материалам Янской стоянки) // Stratum Plus. – 2015. – № 1. – С. 223–283.
Сериков Ю.Б. Гаринская палеолитическая стоянка и некоторые вопросы уральского палеолитоведения. – Н. Тагил: Изд-во Нижнетагил. Гос. соц.-пед. академии, 2007. – 137 с.
Хлопачев Г.А., Гиря Е.Ю. Секреты древних косторезов Восточной Европы и Сибири: приемы обработки бивня мамонта и рога северного оленя в каменном веке (по археологическим и экспериментальным данным). – СПб.: Наука, 2010. – 144 с.
1. Расположение памятников финального палеолита в центральной части Западно-Сибирской равнины.
2. Ситуационный план стоянки и местонахождения Комудваны. 2021 год.
3. Общий вид стоянки Комудваны. I – террасовый участок, II – мысовой участок, III – пойменный участок. Фото А.С. Резвого. Август 2017 г.
4. Общий вид стоянки Комудваны во время половодья. Фото А.С. Резвого. Июль 2016 г.
5. Работы на террасовом участке стоянки Комудваны (шурф 3). На фото изображены А.В. Шмидт, С.С. Макаров, Д.В. Сурков, С.Н. Телегина. Фото А.С. Резвого. Июль 2016 г.
6. Работы на террасовом участке стоянки Комудваны (зачистка 1). На фото изображены д.и.н. С.В. Лещинский, А.С. Резвый. Фото С.С. Макарова. Август 2017 г.
7. Осмотр палеонтологического материала, собранного на пойменном участке стоянки Комудваны. На фото изображены д.и.н. С.В. Лещинский, В.Н. Зенин. Фото А.С. Резвого. Август 2017 г.
8. Описание отложений террасового участка стоянки Комудваны (шурф 14). На фото изображены д.и.н. И.Д. Зольников, д.и.н. А.А. Анойкин. Фото С.С. Макарова. Июль 2021 г.
9. Промывка отложений культурного слоя с террасового участка памятника (шурф 14). На фото изображены д.и.н. А.А. Анойкин, А.В. Васильев. Фото С.С. Макарова. Июль 2021 г.
10. Палеонтологические находки на пойменном участке стоянки Комудваны. Фото А.С. Резвого. Сентябрь 2015 г. [по Лещинский и др., 2024, рис. 60].
11. Стратиграфия пойменного участка стоянки Комудваны (шурф 14 и стратиграфический шурф). Цифра 1 (на белом квадрате) – стратиграфия северной стенки шурфа 14. Цифра 2 (на белом квадрате) – стратиграфия северной стенки стратиграфического шурфа, заложенного в границах шурфа 14. Белые пунктирные линии показывают границы геологических слоев. Цифрами в кружках обозначены номера геологических слоев. Фото С.С. Макарова. Июль 2021 г.
12. Общий вид культурного слоя (верхний уровень костей) на террасовом участке стоянки Комудваны (шурф 14). Фото С.С. Макарова. Июль 2021 г.
\
13. Общий вид культурного слоя (верхний уровень костей) на террасовом участке стоянки Комудваны (шурф 3). Фото С.С. Макарова. Сентябрь 2016 г.
14. Общий вид культурного слоя на мысовом участке стоянки Комудваны (шурф 5). Фото С.С. Макарова. Сентябрь 2016 г.
15. Находки на стоянке Комудваны. 1, 2 – пластинка бивня мамонта со следами обработки (пойменный участок). Фото С.С. Макарова. 3, 4 – ребро мамонта с зарубками (террасовый участок). Фото С.В. Лещинского. 5. Фрагмент бивня мамонта со следами продольного раскалывания (террасовый участок). Фото С.С. Макарова [по Лещинский и др., 2024, рис. 59 с добавлениями].
16. Каменный инвентарь со стоянки Комудваны (пойменный участок). 1, 2 – сколы с ретушью утилизации. 3, 4 – сколы. Фото С.С. Макарова [по Лещинский и др., 2024, рис. 58].
